Интервью с Алиной Пожарской

С вами наша регулярная рубрика «Интервью с автором», где мы расспрашиваем авторов об их творчестве. Устраивайтесь поудобнее! Сегодня у нас в гостях Алина Пожарская, автор книг «Дорога тянется по кругу» и «Другие вольеры», вышедших в издательстве КомпасГид.

Как вы пришли в писательство? Это был сложный или простой путь?

Я не пришла туда, просто что-то писала и все. По поводу сложности — скажу, казалось бы, очевидную вещь, о которой, тем не менее, многие забывают: путь, наверное, все же легкий, поскольку любая физическая работа априори труднее.

Какая прочитанная вами книга больше всего вас тронула?

«Обрыв» Ивана Александровича Гончарова.

Как вам пришла идея вашей книги?

Я просто жила, радовалась, общалась, работала, слушала восхитительные истории, ездила по фестивалям, ездила по России и занималась еще бог знает чем. В конце концов стало жаль, что сопровождавший все это труд мозга пропадет даром, потому сконструировала историю, а потом герои в голове стали ругаться, и пришлось записать. Это про повесть «Дорога тянется по кругу», поскольку она сейчас вышла, но вообще, думаю, буду коварно копипастить этот ответ для остальных книг, он в целом универсален.

Писательство наполняет или утомляет вас?

Ни то ни другое. Писательство, на мой взгляд, должно быть деятельностью, вторичной по отношению к чему-то еще: неважно, любимой работе ли, домоводству или какому-либо другому делу. Только тогда есть о чем писать, чем наполняться.

Если ты выжат после написания книги, то не она тебя выжала, а жизнь, которую пришлось прожить заново в этом процессе.

Если бы вы могли дать начинающему писателю один совет, что бы это было?

Честно говоря, предпочитаю не давать советов без крайней необходимости. «Пусть своей дорогой чадушко пройдет», как у группы «Бригадный подряд» поется.

Хотя если бы я, например, вела курсы (т. е. был бы какой-то формат, где уместны рекомендации), то они целиком состояли бы из двух слов: «Слушайте себя». Возможно, для вескости прибавила бы еще какое-то третье слово, но это детали. Могу, однако, предположить, что такие курсы не очень коммерчески выгодны. Наверно, потому я и не веду курсов письма.

Концовку какого известного романа вы хотели бы изменить?

Каждый писатель сам хозяин своей книги, и я не очень вижу за собой право встревать в его мир.

Хорошая книга — какая она, на ваш взгляд?

Хорошая книга — это плохая книга. Я не шучу, не ерничаю и Оруэлла тоже не начиталась. Книга должна быть достаточно «плохой» (так и быть, возьму в кавычки), чтобы возникнуть из жизни, а не из литературщины, и достаточно «хорошей», чтобы в то же время соблюсти некие негласные уговоры с читателем. Тут заодно можно сказать и о почерке, выработанном в тишине, но он дополнительный плюс. Я не придумала всего этого, а сначала услышала похожую мысль от друзей-поэтов, потом прочитала у Лотмана, а потом поняла, что сама невольно этому следовала, — взять хотя бы тот факт, что до двадцати семи лет я писала в стол и для корешей. Нужно взлелеять в себе любительство, чтобы создать что-то подлинное.